Анализ и размышления о тенденциях правоприменения в мире криптовалют

В последние годы в области виртуальных токенов появилось явление, известное как "дальнеморская ловля". Эта практика в основном относится к тому, что некоторые местные судебные органы осуществляют межпровинциальное правоприменение, целью которого является не только борьба с преступностью или поддержание закона, но возможно, в большей степени, извлечение дохода.

В делах, связанных с виртуальными токенами, такая ситуация особенно распространена и чаще всего возникает в форме уголовных дел. С точки зрения уголовной защиты, многие дела, касающиеся виртуальных токенов, имеют различные степени споров по таким процессуальным вопросам, как возбуждение дела, юрисдикция, обращение с имуществом, участвующим в деле, а также по существственным вопросам, таким как установление состава преступления и определение обвинения.

Под влиянием строгой регуляторной политики в отношении виртуальных токенов в стране, некоторые基层执法部门 зачастую напрямую приравнивают деятельность с токенами к незаконным преступлениям. Кроме того, работники отрасли виртуальных токенов обычно считаются "финансово мощными", что в совокупности с этими двумя факторами приводит к тому, что правоохранительные органы борются с деятельностью в области токенов не менее активно, чем с традиционной экономической преступностью.

! [Подходит ли к концу «глубоководный промысел» в валютном круге?] ](https://img-cdn.gateio.im/webp-social/moments-98c4bd9e42513f82ab2f01373d8e3fd9.webp)

Однако с марта этого года эта тенденция в правоприменении, похоже, изменилась. Сообщается, что соответствующие органы выпустили новые правила по межпровинциальному расследованию преступлений, связанных с предприятиями, установив более строгие ограничения на юрисдикцию таких дел. Это изменение политики вызвало широкий интерес в мире криптовалют.

Как адвокаты, специализирующиеся на уголовной защите в области виртуальных валют, мы часто сталкиваемся с делами, связанными с различными преступлениями, включая организацию и руководство деятельностью по распространению финансовых пирамид, открытие игорных заведений, незаконное предпринимательство, помощь в преступной деятельности с использованием информационных сетей, сокрытие и укрывательство преступных доходов и т.д. Кроме того, традиционные преступления, такие как мошенничество, кража и преступления, связанные с компьютерами, также время от времени имеют место.

Стоит отметить, что преступления в сфере виртуальных валют в большинстве случаев можно классифицировать как киберпреступления, и юрисдикция киберпреступлений довольно обширна. Согласно действующим нормам, киберпреступления включают не только традиционные компьютерные преступления, но и новые преступления, связанные с сетью, а также мошенничество, азартные игры и другие действия, осуществляемые через интернет.

В отношении юрисдикции дела, помимо правоохранительных органов по месту совершения преступления, также могут обладать юрисдикцией правоохранительные органы по месту жительства подозреваемого, месту расположения сетевого сервера, месту расположения провайдера сетевых услуг, месту расположения администратора пострадавшей системы, а также правоохранительные органы по месту расположения сетевой системы, используемой связанными с делом лицами, месту жительства потерпевшего или месту причинения имущественного ущерба.

Широкий диапазон юрисдикции, в сочетании с присущими некоторым правоохранительным органам предвзятостями в отношении деятельности с виртуальными токенами, делает дела, связанные с виртуальными токенами, легкой мишенью для межрегионального правоприменения. Даже если органы общественной безопасности в одном регионе отказываются возбуждать дело, это не гарантирует, что другие регионы не вмешаются.

! [Подходит ли к концу «глубоководный промысел» в валютном круге?] ](https://img-cdn.gateio.im/webp-social/moments-12beb925205b8e31b723881b143a0d72.webp)

Несмотря на то, что новые правила ограничивают юрисдикцию по делам о преступлениях, связанных с предприятиями, многие дела, касающиеся виртуальных токенов, не связаны с официальными компаниями, а существуют в форме "малых мастерских". Это означает, что новые правила могут не полностью охватывать дела в сфере виртуальных токенов, поэтому в краткосрочной перспективе полное устранение явления "дальнего промысла" может столкнуться с трудностями.

С 2017 года, когда были введены соответствующие регулирующие политики, тенденция "выхода на международный рынок" в индустрии виртуальных валют продолжает существовать. В области Web3 споры о виртуальных токенах и технологии блокчейн также не прекращаются. Даже такие финансово открытые города, как Сингапур, планируют с конца июня этого года внедрить новые политики в области Web3, которые в основном повлияют на сферу виртуальных токенов.

С точки зрения сущности, противоречие между виртуальными валютами (и их производными экосистемами), которые по своей природе противятся регулированию и контролю, и централизованными регулирующими органами, кажется трудным для полного примирения. Возможно, наиболее идеальная модель заключается в том, чтобы обе стороны могли, как ёжики, сохраняя свои особенности, найти безопасное и комфортное расстояние для сосуществования, чтобы достичь совместного существования и развития.